Некрасов Николай Алексеевич
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Статьи
  · А.Ф. Кони. Николай Алексеевич Некрасов
  · В. Жданов. Некрасов
  … Часть первая
… … I. Детские годы
  … … II. Петербургские мытарства
  … … III. Годы «Литературной поденщины»
  … … IV. «О сцена, сцена! Не поэт, кто не был театралом...»
  … … V. Годы «Поворот к правде»
  … … VI. В школе Белинского
  … … VII. Душа нового направления
  … … VIII. «Отечественные записки» меняют квартиру
  … … IX. Будни «Современника»
  … … X. «С замком на губах»
  … … XI. Его «вторая муза»
  … … XII. «Вместе с одним сотрудником...»
  … … XIII. Дела и дни
  … … XIV. Любовь-ненависть
  … … XV. В родных местах
  … … XVI. От прозы к стихам
  … … XVII. «Внимая ужасам войны...»
  … … XVIII. Стихи, которые жгутся
  … … XIX. Новый человек в «Современнике»
  … … XX. «Не небесам чужой отчизны - я песни родине слагал!»
  … Часть вторая
  … … I. «В столицах шум...»
  … … II. «Триумвират» во главе «Современника»
  … … III. Конфликты углубляются
  … … IV. «Порвалась цепь великая...»
  … … V. «Опять я в деревне...»
  … … VI. Стихи для народа
  … … VII. «Бросайся прямо в пламя!»
  … … VIII. «Уведи меня в стан погибающих за великое дело любви!»
  … … IX. В Карабихе и вокруг нее
  … … X. В борьбе с реакцией
  … … ХI. «Неверный звук»
  … … XII. Снова «Отечественные Записки»
  … … XIII. Русские женщины
  … … XIV. Крестьянская симфония
  … … XV. Последние песни
  … Основные даты жизни...
  · Д.П. Святополк-Мирский. Некрасов
  · З.П.Ермакова.Кто скрывается за инициалами «А. С»?
  · Е.Б. Белодубровский.К датировке записки Некрасова к Н.А. Ратынскому
  · Б.В. Мельгунов.О 300-м стихе поэмы «Саша»
Семья
Галерея
Кому на Руси жить хорошо
Поэмы
Элегии и думы
Ранние Стихотворения
Стихотворения
Стихотворения 1875-1877
Из водевилей...
Русским детям
Песни
Пьесы
Сказки
Ссылки
 
Николай Алексеевич Некрасов

Статьи » В. Жданов. Некрасов »
Часть первая » I. Детские годы

Некрасов сам рассказал о том, какое влияние оказали на него встречи с бурлаками, как они заставили его, подростка, по-новому взглянуть на мир. Даже самая природа потускнела в его глазах, вся ее красота померкла, когда он, потрясенный, снова прибежал на волжский берег:

Бог весть, что сделалось со мной?
Я не узнал реки родной:
С трудом ступает на песок
Моя нога: он так глубок;
Уж не манит на острова
Их ярко свежая трава...

О, горько, горько я рыдал,
Когда в то утро я стоял
На берегу родной реки
И в первый раз ее назвал
Рекою рабства и тоски!..

Что я в ту пору замышлял,
Созвав товарищей-детей,
Какие клятвы я давал,
Пускай умрет в душе моей,
Чтоб кто-нибудь не осмеял!

В этих словах все знаменательно. Их автобиографический характер не вызывает сомнений (вспомним свидетельство Чернышевского!), хотя очевидно, что детские впечатления здесь осмыслены уже зрелым поэтом и освещены мыслью, которой, конечно, не могло быть у подростка.

Особенно интересны последние пять из приведенных строк, в которых речь идет о "клятвах". Зрелище нечеловеческого труда бурлаков внушило юному Некрасову мысль о социальной несправедливости, об ужасах рабства, и он, созвав своих товарищей, то есть крестьянских детей, среди них дал клятву посвятить себя борьбе за справедливость, за то, чтобы не раздавался, над его любимой рекой "похоронный крик" измученных людей.

* * *

В конце августа 1832 года Алексей Сергеевич Некрасов "представил для обучения" в ярославскую гимназию двух своих сыновей - Андрея и Николая. Первому в это время было двенадцать, а второму одиннадцать лет.

Братья Некрасовы поселились на частной квартире, неподалеку от гимназии, вместе с крепостным дядькой, который обязан был кормить мальчиков и присматривать за ними. Но после деревенского" однообразия Ярославль открыл перед крепостным наставником столько соблазнов, что у него пропала всякая охота заниматься обслуживанием двух гимназистов. Он просто выдавал им на руки понемногу денег, а те, очень довольные этим, запасались хлебом и колбасой и нередко вместо гимназии отправлялись на загородные прогулки - с утра до вечера.

Все это продолжалось до того дня, когда мальчики, возвращаясь однажды домой, к ужасу своему, увидели разгневанного отца, до которого дошли слухи об их привольной жизни. У "крепостного ментора" обе скулы были уже "сильно припухши", и он был немедленно отправлен в деревню, а к мальчикам приставили другого надзирателя, более строгого.

Новый наставник также оказался не на высоте. Братья очень скоро подметили его слабое место: уложив их спать, он любил посидеть за чаркой. Выждав, пока он уснет, мальчики вылезали из окна и отправлялись в трактир, где маркером был также крепостной их отца, отпущенный по оброку; там они практиковались в игре на бильярде и быстро приобретали в ней большие познания.

В первом классе Николай Некрасов учился хорошо и часто сидел на первых партах, куда в те времена сажали лучших учеников (перемена мест происходила ежемесячно). Но в дальнейшем его успехи были более чем скромны, о чем свидетельствуют сохранившиеся отметки. Что касается Андрея, от природы вялого и болезненного, то он учился еще хуже.

Братья Некрасовы часто не ходили на занятия, иной раз по нескольку месяцев подряд - по болезни; однако настоящая причина их отставания была, конечно, в другом. В гимназии господствовали рутина и схоластика. Многие учителя слабо знали свой предмет и вели занятия по учебнику. Не только физику или зоологию, но даже словесность преподаватель-чиновник умудрялся сделать невыносимо скучной для учащихся. В его понимании эта наука сводилась к риторике и пиитике, сама литература даже в ее лучших образцах почти отсутствовала на занятиях. Надо ли удивляться, что гимназические курсы вызывали мало интереса у воспитанников?

Товарищи любили Некрасова за живой, общительный характер и особенно за увлекательные рассказы, на которые он был большой мастер. Его одноклассник М. Н. Горошков вспоминает, как Некрасов, коренастый, стриженый, небольшого роста, облаченный в форменный однобортный сюртук со светлыми пуговицами, по переменам собирал вокруг себя гимназистов и после скучного урока начинал рассказывать им всякие истории из деревенской жизни, которую хорошо знал. По выражению Горошкова, эти его рассказы были "проникнуты народом".

В эти годы Некрасов много читал, хотя круг чтения его, разумеется, был узок. Где он доставал книги? В гимназической библиотеке, обращался к учителям гимназии. Кроме того, в грешневской усадьбе была какая-то, вероятно очень небольшая, библиотечка. Об этом свидетельствует поздний стихотворный набросок Некрасова, посвященный юности и содержащий строку: "Я рылся раз в заброшенном шкафу..." Конечно, в этом шкафу были книги, принадлежавшие его матери и привезенные ею когда-то из родительского дома. Разве не об этом говорит Некрасов в поэме "Мать", та" где описан приезд героя в опустевшую усадьбу после смерти матери:

Я книги перебрал, которые с собой
Родная привезла когда-то издалека...

Гимназисты привыкли видеть Некрасова с книгой в руках. Чтением он нередко был занят и во время классных занятий, за что постоянно рисковал подвергнуться наказанию. В это время познакомился он с Байроном, Жуковским, Пушкиным; прочитал "Евгения Онегина" и оду "Вольность". Тогда же "начал почитывать журналы", как сказано в одном из автобиографических набросков, в том числе "Московский телеграф" и "Телескоп" - передовые журналы того времени. В "Телескопе" он мог встретить ранние статьи Белинского и Герцена.

Тогда же Некрасов начал писать стихи - сначала сатиры на товарищей, а затем и лирику, конечно, еще несамостоятельную и незрелую, о чем он сам позднее вспоминал: "В гимназии я ударился в фразерство... Что ни прочту, тому и подражаю". Под фразерством Некрасов разумел свои подражания модным тогда поэтам вроде Бенедиктова, грешившим выспренностью, трескучими фразами, романтической безвкусицей.

Через некоторое время у пятнадцатилетнего гимназиста была уже целая тетрадь стихов; именно это, по собственному признанию автора, сильно подмывало его тогда же ехать в Петербург ("...Воображенье к столице юношу манит").

В июле 1837 года Николай Некрасов навсегда расстался с гимназией. И в этот последний год его успехи были все так же сомнительны, а когда подошла пора весенних переходных экзаменов, то оказалось, что по многим предметам он не аттестован и к экзаменам совершенно не готов. К тому же его отношения с гимназическим начальством еще раньше были испорчены одним странным обстоятельством: Алексей Сергеевич упорно отказывался вносить плату за обучение своих детей и вел по этому поводу нудную переписку с гимназией: пытался всячески оттянуть неприятный день выплаты денег.

Словом, дела складывались так, что юному Некрасову ничего не оставалось, как, покинув гимназию, отправиться домой. В прошении его отца, поданном в гимназию, это мотивировалось так: "Сын мой Николай... по расстроенному его здоровью взят был мною для пользования в дом мой и продолжать науки в гимназии не мог..."

В Грешневе он провел целый год. Как раз в это время Алексей Сергеевич занимал (немногим больше полутора лет) должность уездного исправника, то есть полицейского чиновника. По делам службы ему приходилось ездить по окрестным селам, разбирать всевозможные дела, вести следствия и т. п. Иногда случалось ему брать с собою сына, которому было в это время уже шестнадцать лет. Вот почему, как сообщает один из первых биографов Некрасова, М. М. Стасюлевич, юноше не раз приходилось присутствовать "при различных сценах народной жизни, при следствиях, при вскрытии трупов, а иногда и при расправах во вкусе прежнего времени. Все это производило глубокое впечатление на ребенка и рано в живых картинах знакомило его с тогдашними, часто слишком тяжелыми условиями народной жизни".

Перед Некрасовым неумолимо вставал вопрос "о своей участи", о том, что делать дальше. Все размышления по этому поводу приводили к решению ехать в столицу, в Петербург, и там искать счастья. Предотъездные дни его были омрачены смертью давно болевшего любимого брата Андрея. Свои чувства потрясенный Некрасов тогда же выразил в стихотворении "Могила брата" (позднее оно вошло в сборник "Мечты и звуки").

Отец не сразу, но все-таки без особенного труда согласился отпустить сына, но поставил непременное условие: он хотел, чтобы сын получил военное образование, для чего поступил бы в Дворянский полк - так называлось тогда военно-учебное заведение для детей дворян.

Однако Некрасова меньше всего привлекала военная служба. Он думал об университете, о литературных занятиях, и эти мысли впервые были внушены ему матерью, вовсе не хотевшей видеть своего сына военным. По этому поводу сохранилось свидетельство Чернышевского: Некрасов сам рассказывал ему подробности, какими сопровождалась подготовка его к отъезду из родного дома.

"Мать хотела, чтоб он был образованным человеком, - пишет Чернышевский, - и говорила ему, что он должен поступить в университет, потому что образованность приобретается в университете, а не в специальных школах. Но отец не хотел и слышать об этом; он соглашался отпустить Некрасова не иначе, как только для поступления в кадетский корпус. Спорить было бесполезно, мать замолчала... Но он ехал с намерением поступить не в кадетский корпус, а в университет..."

Желание покинуть стены мрачного отцовского дома было столь велико, что молодой человек, не колеблясь, согласился на условия отца, хотя у него и в мыслях не было делать военную карьеру.

20 июля 1838 года, вырвавшись из объятий матери и любимой сестры Елизаветы, он сел в тряскую телегу и отправился в далекий Петербург. На каждой почтовой станции путник пересаживался в новую телегу, и так за шесть-семь дней он должен был добраться до столицы. Он ехал, ликуя при мысли о том, что ему удалось "надуть отца" притворным согласием поступить в Дворянский полк. В кармане его лежали тетрадка стихов, сто пятьдесят рублей ассигнациями и свидетельство о том, что он столько-то лет обучался в ярославской губернской гимназии.

Страница :    << 1 2 [3] > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Э   Ю   Я   #   

 
 
      Copyright © 2024 Великие люди  -  Некрасов Николай Алексеевич