Статьи » В. Жданов. Некрасов »
Часть первая » XVI. От прозы к стихам

И не прошло и года после этого признания, как, бродя с ружьем вместе с Тургеневым в лесах вокруг Спасского, он прочел ему новые стихи. Мы узнаем об этом из очередного письма к Ивану Сергеевичу: "Помнишь, на охоте как-то _прошептал_ я тебе начало рассказа в стихах - оно тебе понравилось; весной нынче в Ярославле я этот рассказ написал..."

Прошептал, потому что почти не было голоса, из-за болезни; рассказ в стихах - поэма "Саша". Весна 1855 года в Ярославле - время поэтического взлета, когда было уже явно не до "плоской прозы": "Весной нынче я столько писал стихов, как никогда, и, признаюсь, в первый раз в жизни сказал спасибо судьбе за эту способность: она меня выручила в самое горькое и трудное время" (из письма Тургеневу 30 июня 1855 года).

Почему это время было таким трудным?

Несчастья в самом деле преследовали Некрасова. В апреле заболел и умер его маленький сын Иван, и эта смерть потрясла и Авдотью Яковлевну ("Потеря моего сына меня слегка свихнула с ума", - писала она) и его, о чем с большой силой рассказано в стихотворении "Поражена потерей невозвратной". Кроме того, болезнь самого Николая Алексеевича прогрессировала настолько, что он уже терял надежду на выздоровление. "Я болен - и безнадежно", - писал он Л. Н. Толстому в январе того же 1855 года, а 30 июня жаловался Тургеневу на "медленное умирание". И вот в такое время он не только не перестал писать, но писал, как никогда, много стихов, и это даже "выручило" его, помогло преодолеть горести.

Была и объективная причина для усиленного писания стихов: после смерти Николая I их стало относительно легче печатать. У "Современника" появился новый цензор - В. Н. Бекетов, обнаруживший некоторую заинтересованность в литературе и даже либеральные тенденции. Правда, злые языки утверждали, что относительная смелость его объяснялась тем, что он находился в родстве со всемогущим графом Мусиным-Пушкиным, возглавлявшим цензурное ведомство. Как бы то ни было, но Бекетов заметно отличался от других цензоров, в редакции быстро ощутили известное послабление. "Присылай, если что-нибудь есть, в "Современник", - просил Панаев Тургенева. - Теперь- скажу по секрету - у меня цензор отличный, умный и благородный. Это может оживить журнал". А сотрудник редакции Елисей Колбасин в своих воспоминаниях уверял даже, что новый цензор неоднократно сам уговаривал Некрасова "вернуться к своей замолкнувшей музе" и что эти просьбы будто бы оказали влияние на ее "производительность".

Разумеется, Некрасов вряд ли нуждался в таких уговорах. Стихи его гораздо чаще стали появляться в журнале. И не потому, конечно, что их поощрял Бекетов, а потому, что шел к концу период "мрачного семилетия" (этим же, конечно, объясняется и само появление: благородного цензора!). Приближались большие перемены в русской жизни, повеяло свежим ветром.

Среди стихов этого времени главное место занимает поэма "Саша", оттеснившая работу над прозой и в то же время связанная с этой прозой многими нитями. И образ главного героя, и некоторые сюжетные мотивы сближают "Сашу" с "Тонким человеком", подтверждая, что оба произведения, писавшиеся в одно время, питались во многом одинаковыми жизненными впечатлениями.

Разоблачив барство и никчемность Грачевых, Некрасов, видимо, ощутил потребность создать более определенный или, может быть, более характерный для времени тип "современного героя". Так возник Агарин. Противопоставить ему он счел нужным уже не дворянина с демократическими убеждениями (образ Тростникова), характер, сложившийся еще в предыдущем десятилетии и во многом близкий самому Некрасову, а иной общественный тип, только народившийся, но уже подмеченный зорким взглядом художника. Новое поколение людей, едва разбуженное временем, уже заявило о своей жажде реальной деятельности и о решимости согласовать слово с делом.

Так была задумана Саша - один из светлых женских образов русской литературы. И не случайно, конечно, поэт сделал носителем положительных идеалов именно девушку. Так уж повелось с пушкинской Татьяны, что русские писатели в XIX веке обычно женскими устами произносили свой суд над нерешительными или не находящими себе занятия мужчинами (в этом была своя закономерность, отразившая исторический факт - появление женщины в общественном движении).

Сопоставление неоконченного романа и поэмы еще раз подтверждает, что Некрасов всё-таки не был рожден прозаиком. Рассказать о сложной и нежной Сашиной душе, о ее печалях и тревогах, о ее близости к природе, к родным полям и лугам ему было легче в стихах, в поэме. Но материал прозы еще тяготел над ним, и это легко заметить, сравнив два сочинения.

И "Тонкий человек" и "Саша" насыщены картинами природы. Видно, что одно время года, одни и те же пейзажи стояли перед взором художника. Весенний разлив, занявший столько места в неоконченном романе, появился и в поэме:

В романе читаем: "Выехав из оврага, ... они круто поднялись на высокий бугор, и глазам их открылась вся низменная... местность. Это были почти сплошь поемные луга, ...уже зеленевшие теперь первыми побегами молодой травы". В поэме;

Интересно сравнить и картины крестьянского труда, запечатленные как в прозе, так и в стихах, и мысли об отношении крестьянина к земле, иногда совпадающие почти дословно. В романе: "Крестьянин видит перед собой поля, ...облитые его потом и кровью, ...видит и бессознательно любит их..." (слова Тростникова в передаче Грачева). И еще: "Равно любит мужичок каждую свою полосу... Вот уже начал он трудное свое дело... Поля усеяны работающими крестьянами - одни пашут, другие уже начали сеять яровое". В поэме:

Разумеется, дело не в отдельных словесных совпадениях, а в единстве жизненного материала и мысли. Эти сопоставления позволяют ощутить, как важен был для поэта переход к стихам, - в них он легко добивался того, чего не мог достичь в прозе (лиризма, большей емкости образов).

Вот пример. В некрасовском романе крестьяне сеют яровое, бросают зерна в землю, - перед нами картина полевых работ, и только. Но та же тема сева в финале поэмы приобретает значение художественной аллегории. Мы не знаем, как сложится судьба Саши (ведь действительность еще не давала материала для ее изображения), но заключительные строки указывают на будущую "пышную жатву" на "ниве поемной";

Конечно, не о земле и не о зерне, а о славной судьбе Саши говорят эти мажорные строки, о будущем ее развитии, а может быть, и о будущей деятельности.

Нынешние же занятия Саши пока еще более чем скромны: "Бедные все ей приятели-други: Кормит, ласкает и лечит недуги". Да и чем же еще могла бы она заняться в деревне в свои восемнадцать-девятнадцать лет, одна, живя с не понимающими ее родителями (кстати, здесь уже намечен ранний конфликт между "отцами" и "детьми"). Нет необходимости, хотя это иногда делают, преждевременно причислять Сашу к числу женщин, "идущих в революцию" или занимающихся "общественной деятельностью". Сила Саши ведь не в том, что она пишет письма под диктовку мужичков или лечит травами окрестных баб. Для этого довольно иметь доброе сердце.

Новизна и значение образа Саши в другом: Саша привлекает своей устремленностью ко всему светлому, жаждой знания, любовью к труду, к природе, нравственной цельностью, скрытыми возможностями ее натуры. В ней пробудилось сознание, и она постоянно "думает думу", "книжки читает, украдкою плачет", Можно заключить, что это сильный характер, что Саша готовит себя к какой-то еще ей самой неясной деятельности на благо народа.

И еще можно сказать, что из таких, как Саша, формировалось поколение "новых людей" - женщины - шестидесятницы и семидесятницы. Одни из них походили на Елену, героиню романа Тургенева "Накануне", другие больше напоминали Веру Павловну (в романе "Что делать?" Чернышевского). Девушки, подобные Саше, отправлялись в города, поступали на курсы, открывали мастерские, шли в учителя и акушерки, возвращались в деревню. Они горели одним бескорыстным желанием - отдать свои силы народу. Такое будущее ждало, вероятно, и Сашу - этот ранний прообраз "новых людей", увиденных поэтом в исторической перспективе.

В поэме "Саша", как ни в одном из предыдущих произведений Некрасова, мощно звучит лирическая тема и торжествует светлое начало, связанное с образом главной героини. Этому способствует финал поэмы, где само потрясение, испытанное Сашей, раскрывается как благотворное и необходимое: "...благодатна всякая буря душе молодой - зреет и крепнет душа под грозой". Этому способствует и вводная глава поэмы, в которой преобладают мотивы, тесно сплетенные с обращением к природе. У Некрасова так бывало всегда. Переполненный злобой и гневом, оглушенный жизненным шумом, он только в близости к природе, в ее "врачующем просторе" находил хотя бы временное успокоение. "Природа - спасибо ей - действует еще на меня благодетельно - и телом я бодрее и на душе легче, возвращаешься домой успокоенный..." - так писал он в 1857 году Л. Н. Толстому. А в стихах, особенно более поздних, это один из постоянных мотивов. Вот стихотворение "Надрывается сердце от муки":

Так и в первой главе "Саши". Вид знакомых нив, сладкий шум леса, долгая песня пахаря заставляют умолкнуть "озлобленный ум" поэта и пролить "накипевшие слезы". Растроганный мирными и грустными картинами, он восклицает: "Злобою сердце питаться устало - Много в ней правды, да радости мало..."

Эти "примирительные" мотивы были радостно встречены в тех литературных кругах, где не одобряли критического пафоса некрасовской поэзии. Не обратив внимания на общую социальную тенденцию поэмы, ее на основании первой главы восприняли как разрыв Некрасова с его обличительной, гражданской музой. Боткин поспешил заверить Некрасова, что в Москве поэма больше чем понравилась - "об ней отзываются с восторгом". Аполлон Григорьев в большой статье о Некрасове, напечатанной в журнале "Время", дал высокую оценку его творчеству; в поэме "Саша" он особенно выделил картины природы: "Тут все пахнет и черноземом, и скошенным сеном; ...тут все живет, от березы до муравья или зайца, и самый склад речи веет народным духом". Отметив с удовлетворением, что "сердце поэта перестало питаться злобою", критик, однако, ни слова не сказал о тех главах поэмы, где если не со "злобой", то с достаточной прямотой и суровостью сказано о "современном герое".

По-иному оценили замысел "Саши" и сущность ее героя критики-демократы. Добролюбов в статье "Что такое обломовщина?" отнес Агарина к числу "лишних людей", отмеченных печатью обломовщины; Чернышевский увидел в этом образе обличение дворянского либерализма.

Бесспорно, герой поэмы заслуживает осуждения. Он рыщет по свету в поисках "исполинского дела", хотя - "ленив и на дело не годен". Он лишен твердости в поступках, самостоятельности в мыслях и с легкостью меняет свои убеждения:

Такая характеристика "современного героя" никак не свидетельствовала о "примирительном" настроении автора. Не свидетельствуют об этом и сказавшиеся в поэме любовь поэта к свободе и чувство горечи но поводу долготерпения русского народа: