|
Всего несколько слов {На листке бумаги, сохранившемся в архиве Некрасова, рядом с этим наброском записано: "Кругом зелено, поля, природа - и доброе лицо, с печатью благородной честного труда". Это показывает, что и запись и стихотворный набросок сделаны с "натуры".}, но за ними стоит очень многое. Набросок о пахаре-друге открывает новую страницу некрасовской лирики, он как бы служит к ней эпиграфом, подтверждая, что она рождается в общении с деревней - с пахарями, охотниками, коробейниками, крестьянскими парнями, молодухами, ребятишками... Все они стали его друзьями, все заговорили в его стихах живыми, неподдельными голосами. "Похороны", "Дума", "Крестьянские дети", "Коробейники" - вот свидетельства его встреч, бесед и размышлений в летние месяцы 1861 года. Жизнь показана в них глазами самого крестьянства, автор же если и выступает здесь, то не как наблюдатель, а как деятельный участник этой жизни.
Меж высоких хлебов затерялося
Небогатое наше село...
Так начинается рассказ сельского жителя, охотника, рассказ, ставший песней, ибо здесь в самом строе стиха, в его размере словно уже заложена песенная мелодия, Это печальный рассказ о том, как захожий человек - "молодой стрелок" покончил счеты с жизнью в тех местах, где его успели полюбить все, особенно крестьянские дети. Что привело его к роковому концу - остается неизвестным:
Кто дознает, какою кручиною
Надрывалося сердце твое
Перед вольной твоею кончиною...
Крестьяне, от имени которых ведет рассказ собеседник поэта, не знали, кто был тот, "чужой человек", похороненный ими "под большими плакучими ивами". Они знали только одно: если его любили ребята, значит был человек доброй души. Да и самому рассказчику он никогда не отказывал в порохе.
Кое-что о личности стрелка мы узнаем из черновиков стихотворения. В начальном варианте он называл себя "ровней" с крестьянами и расспрашивал про их житье, И еще была целая строфа, где о нем говорилось:
А лицо было словно дворянское...
Приносил ты нам много вестей
И про темное дело крестьянское
И про войны заморских царей...
Похоже, что стрелок был одним из тех горожан, к кому крестьяне могли обратиться с вопросом: "Что ты слыхал про свободу?"
Эти немногие штрихи помогают осветить замысел стихотворения "Похороны", однако в окончательном тексте они почти не нашли отражения. Трудно сказать почему. Может быть, поэт стремился не столько прояснить черты самоубийцы, сколько хотел сочувственно обрисовать другую сторону - русскую деревню, как она ему теперь представлялась. Ведь весь эпизод с похоронами незнакомца (вероятно, подлинный случай) дал ему повод поэтически раскрыть одно из светлых начал народной жизни - великую человечность крестьянства: трогательное участие к судьбе "бедного стрелка", мысль о матери погибшего, готовность простить его поступок, хотя он и навлек беду на село ("бог тебе судия"), искренность последних напутствий: "Почивай себе с миром, с любовию!"
Вернувшись в августе в столицу, Некрасов напечатал "Похороны" в сентябрьском номере журнала. Там же он поместил и еще одно стихотворение, привезенное из Грешнева, - "Думу", В этом монологе крестьянского парня раскрывается важная сторона русского народного характера - любовь к труду, мечта о работе.
Тема "Думы" в комментариях объясняется так: отсутствие работы стало после реформы реальным бедствием для многих "освобожденных" крестьян, вынужденных продавать свой труд купцам, предпринимателям и т. д. Может быть, это и в самом деле послужило первым источником стихотворения. Но все же смысл его неизмеримо шире. Этот монолог, начавшийся жалобами на свою "убогую" сторону, недоедание, на пропадающую даром "силу дюжую", превращается в подлинный гимн труду, а затем тот же монолог рисует перед нами образ былинного размаха:
Повели ты в лето жаркое
Мне пахать пески сыпучие,
Повели ты в зиму лютую
Вырубать леса дремучие,
Только треск стоял бы до неба,
Как деревья бы валилися;
Вместо шапки белым инеем
Волоса бы серебрилися!
Вот где избыток скрытой силы, так и рвущейся наружу. Поэт любуется этой силой, для него она признак великой души народа, залог того, что он еще распрямит могучую спину. "Где народ, там и стон", - восклицал поэт совсем недавно. Но вот уже не стон, а богатырская песня слышится ему, в устах народа. Значит, нужда и горе не совсем еще придавили крестьянскую Русь. А убедившись в этом, еще пристальнее стал вглядываться в нее Некрасов.
"Дума" - одно из первых "крестьянских" стихотворений, окрашенных новым мироощущением поэта. Будет еще немало в его стихах и гнева и горечи, ибо по-прежнему бедна и горька оставалась жизнь деревни. Но принципиальная новизна стихов этого времени в том, что поэт увидел даже в этой горькой жизни ее сильную и светлую стороны. Вот почему обычная суровость теперь покидала его, когда он обращался к деревне и с доброй улыбкой говорил о ее людях, особенно - о крестьянских детях,
"Крестьянские дети" написаны тем же летом 1861 года в Грешневе (рукопись помечена 14 июля) {Непонятно, почему в некоторых изданиях Некрасова (например, "Полное собрание стихотворений", большая серия "Библиотеки поэта", т. 2. Л., 1967) сначала печатаются "Коробейники", помеченные августом 1861 года, затем стихотворение "20 ноября 1861", а потом уже "Крестьянские дети", явно написанные раньше.}. Здесь автор отделяет себя от своих героев, но делает это их устами:
И видно не барин: как ехал с болота,
Так рядом с Гаврилой...
А потом он смешивается с толпой крестьянских ребятишек; он ведет рассказ не только о них, но и о собственном детстве, проведенном среди деревенских приятелей, в грибных набегах, играх и прогулках, а также в разговорах с людьми "рабочего знания", что сновали без числа по большой дороге, проходившей вблизи Грешнева. Недаром их рассказы ("Про Киев, про турку, про чудных зверей"), так запомнившиеся Некрасову, неизменно привлекают внимание биографов поэта к стихотворению "Крестьянские дети": они находят здесь реальные подробности его детских лет.
Стихотворение проникнуто неподдельной любовью и нежностью к детям. "Я замер: коснулось души умиление..." - говорит охотник, увидев детские глаза в щелях сарая. Здесь открылась такая сторона деревенской жизни, какой еще не было в прежних некрасовских стихах, да и в русской лирике вообще. Чистота детской души, поэзия крестьянского труда, воспринятая глазами ребенка:
...Он видит, как поле отец удобряет,
Как в рыхлую землю бросает зерно,
Как поле потом зеленеть начинает...
Жизнь природы, слитая с детской жизнью, - вот о чем заговорил теперь поэт, показавший народный характер в его истоках.
Он открыл светлое начало там, где еще недавно ему виделись только горе и темнота.
Однако Некрасов был далек от всякой идиллии. Разглядев через образы крестьянских детей здоровую основу народной жизни, он ни на минуту не забывал, что деревня по-прежнему в нищете; ере не сбросив окончательно сетей крепостничества, она уже опутана новыми сетями. Потому что даже в одном из самых оптимистических своих стихотворений он не без грусти заговорил о "честных мыслях, которым нет воли":
В которых так много и злобы и боли,
В которых так много любви!
|
