Бывший цензор работал когда-то по призванию, не за страх, а за совесть, и потому гордится своим прошлым. В то же время этот бескорыстный гонитель мысли, которого собственный сын считает "палачом", убежден, что он берег интересы писателей, не лишил их платы за труд (то есть не все вычеркивал):
Оставлял я страницы и строки,
Только вредную мысль исключал.
Если ты написал: "Равнодушно
Губернатора встретил народ",
Исключу я три буквы: "ра-душно".
Выйдет... что же? три буквы не в счет!
...Незаметные эти поправки
Так изменят и мысли, и слог,
Что потом не подточишь булавки!
Да, я авторов много берег!
Наконец-то Некрасову удалось хоть слегка отвести душу; не пожалев ядовитого сарказма, он отплатил цензуре за все горести и волнения. И недаром один из чиновников цензурного ведомства тогда же отметил, что Некрасов изобразил "в крайне оскорбительном виде существующее, следовательно, охраняемое силою закона звание цензора".
Официальных взысканий именно за это стихотворение не последовало: прямой выпад против цензуры предпочли "не заметить" (что не помешало властям вскоре свести счеты с журналом). Однако Некрасов, перепечатывая свою сатиру в позднейших сборниках, должен был сделать к ней специальное "нейтрализующее" примечание: "Само собой разумеется, что лицо цензора, представленное в этой сатире, - вымышленное и, так сказать, исключительное в ряду тех почтенных личностей, которые, к счастью русской литературы, постоянно составляли большинство в ведомстве, державшем до 1865 года в своих руках судьбы русской прессы".
Такое разъяснение, как ни странно, удовлетворило "блюстителей порядка"; а читатели привыкли понимать иронию и разгадывать подтекст.
В сатире "Газетная" Некрасов не забыл сказать и об атмосфере Английского клуба; искусно связав ее с настроениями петербургского общества, он указал на ту пропасть, какая отделяла его самого от клубных завсегдатаев: "Слыхивал я здесь такие сужденья и споры... Поневоле поникнешь лицом и потупишь смущенные взоры..."
В стенах клуба возникали какие-то разговоры об "отрицательном" направлении его поэзии, кто-то пенял на слишком мрачное настроение некрасовской музы. На это поэт отвечал прямо и недвусмысленно: "Коли нам так писалось и пишется, - значит, есть и причина тому!"
В споре он отстаивал твердую позицию, заявляя, что не может переделать "грустный напев" своих песен:
Мы решились при нем оставаться.
Примиритесь же с Музой моей!
Я не знаю другого напева.
Кто живет без печали и гнева,
Тот не любит отчизны своей.
Эти слова - декларация поэта-гражданина - появились в сатирической поэме, обличающей николаевскую цензуру. В этом сочетании лиризма с пламенной гражданственностью - яркая особенность некрасовской музы. Всегда оставаясь и борцом и поэтом, Некрасов умел одинаково страстно ненавидеть и любить, проклинать и прославлять. Как никто другой, он умел гармонически соединить в пределах одного произведения, казалось бы, несовместимое: лирику и сатиру. Касаясь самых разных тем и вопросов, свободно переходя от памфлетного разоблачения к высокой патетике, от разговорных интонаций к приемам стихотворного фельетона, он создал новый тип сатирической поэмы, какого еще не было в русской литературе.
* * *
Некрасовское мастерство сатирических разоблачений, искусство сталкивать противоположные жизненные пласты и воплощать социальные контрасты с большой силой сказалось и в сатирической поэме "Балет".
Из самого текста поэмы можно заключить, что поэт вместе со своей Музой побывал на "бенефисном спектакле" в Мариинском театре;
Мы вошли среди криков и плеска.
Сядем здесь. Я боюсь первых мест,
Что за радость ослепнуть от блеска
Генеральских, сенаторских звезд.
Среди роскошной публики, заполняющей театральный зал, в "бриллиантовом ряду" он без труда обнаружил "предмет для сатиры"; перед ним предстали блестящие генералы и "статские тузы", накрахмаленные денди и молодящиеся старцы, "записной поставщик фельетонов, офицеры гвардейских полков и безличная сволочь салонов".
Наблюдения в театральном зале позволили нарисовать картину нравов столичного общества. От "бестрепетного взгляда" сатирика не укрылись некоторые новые явления в этом обществе - оскудение аристократии ("прожилась за границею знать..."), вынужденной потесниться перед новыми "хозяевами жизни"; Некрасов видел, что приближается время торжества буржуазных дельцов, банкиров, спекулянтов, наступает век чистогана. И публика в театре уже не та, что прежде. Новые веяния ощутимы и в ложах и в бельэтаже. Одни щеголяют теперь в чужих или заложенных драгоценностях и ведут светскую жизнь на долги, другие же...
Есть в России еще миллионы,
Стоит только на ложи взглянуть,
Где уселись банкирские жены -
Сотня тысяч рублей, что ни грудь!
Обозрев зал, сатирик обращает свой взор на сцену. В этот день - 31 января 1865 года - был бенефис балерины М. Петипа. Публика встречала ее овациями. Об этом спектакле писала тогдашняя печать, утверждая, что балерина "особенно наэлектризовала" публику, явившись в костюме "мужичка" - в плисовых шароварах, в красной рубахе, в сапожках и ямщицкой шапочке набекрень. Театральный журнал того времени сообщал, что "мужичок" так понравился зрителям, что от криков "браво" можно было оглохнуть. "Все слилось в оглушительном "браво", - сказано и у Некрасова.
Осталась недовольна только его Муза: "Но молчишь ты, скучна и угрюма... Что ж ты думаешь, Муза моя?" А думала она вот что:
Гурия рая! Ты мила, ты воздушно легка,
Так танцуй же ты "Деву Дуная",
И в покое оставь мужика!
В мерзлых лапотках, в шубе нагольной,
Весь заиндевев, сам за себя
В эту пору он пляшет довольно...
Так в поэме совершился переход от сатирических обличений блестящего столичного общества к картине горестной жизни народа. Памфлет внезапно сменился драмой. Залитый светом зал уступил место унылой равнине, где воет метель, где сквозь снежную мглу и туман пробирается крестьянский обоз - мужики, сдавшие рекрутов, возвращаются по своим деревням. Хватает за душу это жуткое зрелище морозной, заснеженной пустыни и осиротевших крестьян, лишившихся сыновей:
Стонет белое снежное море...
Тяжело ты - крестьянское горе!
В сатире "Балет" Некрасов вернулся к постоянно волновавшей его теме - бесчеловечности рекрутчины: он видел в ней одно из главных бедствий, издавна тяготеющих над русским крестьянством.
Сатирические поэмы этих лет показали, что, несмотря на натиск реакции, поэт не только не сдался, но в труднейших условиях неутомимо продолжал борьбу. | 
