Договор с Краевским означал важную победу Некрасова в борьбе за журнал, которому предстояло развивать традиции ^Чернышевского и Добролюбова. Русская демократическая мысль вновь обретала для себя трибуну.
Однако переход "Отечественных записок" в руки Некрасова проходил не без трудностей. Репутация Краевского и его журнала была такова, что вступать в соглашение с ним приходилось с осторожностью. В октябре 1867 года Некрасов собрал по этому поводу совещание, на котором присутствовали его соратники по "Современнику" Салтыков и Елисеев, а также Писарев. Некрасов поднял вопрос о том, рассказывает Елисеев, брать ли в аренду "Отечественные записки", и все на это согласились. Согласились и на то, чтобы журналу при новой редакции дано было направление "Современника". Затем зашла речь о редакторе. И здесь Салтыков и Елисеев решительно запротестовали против того, чтобы им значился (хотя и номинально) Краевский, и даже хотели уйти. Но Некрасов удержал их:
- Поверьте, что Краевский в качестве ответственного редактора будет тише воды, ниже травы. Журнал до сих пор не давал ему ничего, кроме чистого убытка и хлопот, а теперь он будет получать арендную плату... Что касается до криков других журналов и газет об этом странном соединении прежних сотрудников "Современника" с Краевским, об измене их прежнему направлению, то ведь за нас будет говорить сам журнал. Из него увидят все, изменили ли мы прежнему направлению.
"В таком роде, - продолжает Елисеев, - держал к нам свою речь Некрасов, и мы с Салтыковым не могли не признать ее резонною". Елисеев рассуждал так: "...что же тут дурного, что мы отнимаем орган у противной нам партии и превращаем его в орган своей партии. Тут мы не только ничего не проигрываем, напротив, приобретаем. Надобно только устроить дело так, чтобы мы стали в нем вполне независимы от собственника журнала".
К этому рассказу Елисеева можно лишь добавить, что суть дела действительно заключалась в переходе журнала из рук одной партии в руки другой. И это прекрасно понимал Некрасов, начавший активно осуществлять этот переход.
Осенью 1867 года он приступил к собиранию сил новой редакции "Отечественных записок", стремясь привлечь к делу прежних сотрудников запрещенного "Современника". Для руководства журналом Некрасов организовал новый триумвират - пригласил Салтыкова (отдел беллетристики) и Елисеева (отдел публицистики), а себе, кроме общего руководства, оставил отдел поэзии. Отделом библиографии ведал Н. С. Курочкин. Секретарем редакции был В. А. Слепцов, а с 1872 года - А. Н. Плещеев.
Всю нелегкую работу по изданию журнала Некрасов вел совместно с Салтыковым, часто опираясь на его опыт и талант, прислушиваясь к его советам. "Без него, - писал Некрасов о Салтыкове, - конечно, дело не может склеиться..." Когда в 1875 году тяжело больной сатирик отправился за границу для лечения, Некрасов не находил себе места от тревоги за его жизнь. Он писал Анненкову в Баден-Баден: "Журнальное дело у нас всегда было трудно, а теперь оно жестоко; Салтыков нес его не только мужественно, но и доблестно, и мы тянулись за ним, как могли. Не говорю уже о том, что я хорошо его узнал и привязался к нему" (27 апреля 1875 года).
В день отъезда Салтыкова Некрасов сложил стихи, в которых запечатлелась вся атмосфера тогдашнего журнального дела, требовавшего от своих рыцарей поистине подвижнических усилий:
О нашей родине унылой
В чужом краю не позабудь
И возвратись, собравшись с силой,
На оный путь - журнальный путь...
На путь, где шагу мы не ступим
Без сделок с совестью своей,
Но где мы снисхожденье купим
Трудом у мыслящих людей.
Трудом и бескорыстной целью...
Да! будем лучше рисковать,
Чем безопасному безделью
Остаток жизни отдавать.
Со своей стороны, Салтыков глубоко уважал Некрасова, ценил его как поэта и редактора, преклоняясь перед его усилиями в борьбе за сохранение журнала. Одно из писем Салтыкова 70-х годов служит превосходным дополнением к только что приведенным некрасовским стихам: "Хлопоты с цензурой унизительные, и, право, я удивляюсь Некрасову, как он выдерживает это. Как хотите, а это заслуга, ибо, собственно говоря, он материально обеспечен. Стало быть, тут что-нибудь, кроме денежного расчета, действует. Боюсь, что он устал, что-то начинает поговаривать об отставке. А без него мы все - мат" (15 апреля 1876 года). И в другой раз, когда Некрасов был уже тяжело болен: "Как только Некрасов умрет (в чем я почти не сомневаюсь), так, вероятно, рушатся и "Отечественные записки" (25 ноября 1876 года).
Самому же Некрасову Салтыков в это время писал: "Болезнь Ваша тревожит и мучит меня лично совершенно так же, как и моя собственная. Тоскливо, тревожно, ничего делать не хочется. Условия деятельности так сложились, что она возможна только вместе, а без деятельности и жизнь имеет мало смысла..." (13 октября 1876 года).
Роль главного критика в новых "Отечественных записках" по предложению Некрасова взял на себя Писарев. И он действительно уже в первых номерах 1868 года опубликовал несколько больших статей. Но смерть (во время купанья в море) внезапно оборвала так успешно начатую и многообещающую деятельность. Некрасов был взволнован этой ранней гибелью. Он написал проникновенные стихи, которые заканчивались так:
Русский гений издавна венчает
Тех, которые мало живут,
О которых народ замечает:
"У счастливого недруги мрут,
У несчастного друг умирает..."
С конца 1868 года в "Отечественных записках" начал работать молодой, радикально настроенный публицист и критик Н. К. Михайловский. Надо признать, что лучшего выбора Некрасов не мог бы сделать. В одном из писем он так писал о новом литераторе: "...есть у нас сотрудник Н. Михайловский; теперь ясно, что это самый даровитый человек из новых, и ему, без сомнения, предстоит хорошая будущность..." (15 июля 1869 года).
Михайловский же навсегда сохранил преклонение перед Некрасовым - руководителем "Отечественных записок". Ему даже казалось, что редакторская работа Некрасова значила больше, чем его поэтическая деятельность.
Из бывших сотрудников "Современника" в новой редакции не оказалось Ю. Г. Жуковского, М. А. Антоновича и А. Н. Пыпина. Некрасову пришлось расстаться с ними, потому что они претендовали на такие права и такую власть в журнале, какими обладал сам Некрасов. Он не принял условий, выдвинутых Жуковским от имени всей группы.
Раздраженный Жуковский вместе с Антоновичем начал против Некрасова "словесную войну". Они выпустили скандальную брошюру, нечто вроде памфлета, под заглавием "Материалы для характеристики русской литературы" (1869), в которой весьма грубо пытались скомпрометировать Некрасова в общественном мнении, сводили с ним мелкие счеты, намекали на мнимое вероломство по отношению к недавним сотрудникам и, главное, обвиняли в измене знамени Чернышевского, подтверждая это ссылкой на примирение с давним противником, либералом Краевским.
Это были тяжелые обвинения. Противники Некрасова и обновленных "Отечественных записок" ликовали по поводу раздора во враждебном лагере. Б. Маркович писал о брошюре: "Это утешительное явление в смысле разоблачения одного из главнейших авторитетов для молодежи нашего тяжелого времени". Марковичу вторил на страницах журнала "Заря" критик Н. Страхов: "Нас не могло не порадовать появление книжки гг. Антоновича и Жуковского; авось она снимет с кого-нибудь ярмо авторитета..."
Еще до этого тот же Страхов в письме уже без всяких церемоний заявил: "Антонович... и Жуковский... намерены растерзать Некрасова - в добрый час!" {Цит. по книге М. В. Теплинского "Отечественные записки" (1868-1884). Южно-Сахалинск, 1966, стр. 66.}
Некрасов молчал. На брошюру Антоновича и Жуковского отвечали в "Отечественных записках" Салтыков и Елисеев. Некрасов знал, что книжки обновленного журнала говорили сами за себя и наглядно опровергали - из месяца в месяц - возмутительные наветы. Только спустя много лет Антонович вынужден был признать свою ошибку. "Я откровенно сознаюсь, что мы ошиблись относительно Некрасова: он не изменил себе и своему делу, но продолжал вести его горячо, энергично и успешно", - писал он в 1903 году в очерке "Из воспоминаний о Николае Алексеевиче Некрасове".
Что Антонович и Жуковский ошиблись, скоро стало ясно для всех. И писатели, и читатели, и цензура увидели, что некрасовский журнал является продолжением "Современника". Показательно в этом смысле отношение Л. Н. Толстого к "Отечественным запискам". В августе 1874 года он послал Некрасову статью "О народном образовании" и при этом писал: "Несмотря на то, что я так давно разошелся с "Современником", мне очень приятно посылать в него свою статью, потому что связано с ним и с вами очень много хороших молодых воспоминаний". Между тем Толстой хлопотал о помещении статьи в "Отечественных записках", где она вскоре и была напечатана. Это была, вероятно, обмолвка Толстого, но обмолвка характерная: в его сознании два некрасовских журнала соединились в один.
|
