| Некрасов Алексей Сергеевич (1788-1862), отец |
|
 Отец поэта, помещик Алексей Сергеевич Некрасов (1788-1862), служил в чине поручика в 28-м егерском полку, стоявшем в городке Литин Подольской
губернии. В 1817 году, вероятно, на одном из традиционных офицерских балов, куда нередко приглашались окрестные помещики, он познакомился с дочерью украинского дворянина Андрея Семеновича Закревского, занимавшего тогда пост капитан-исправника Брацлавского уезда. Известно, что Закревский одно время владел довольно большим имением в местечке Юзвин (того же уезда) с приписанными к нему шестью деревнями, были у него и другие владения.
Отец поэта принадлежал к старинному, но обедневшему роду дворян
Некрасовых, происходивших из Орловской губернии. Еще в молодые годы и он, и
его братья избрали военную карьеру. В литературе есть упоминание (главным
образом, со слов поэта) о том, что Алексей Сергеевич принимал участие в
Отечественной войне 1812 года, а его братья погибли в Бородинском сражении
{Впрочем, сведения эти исследователями оспариваются.}. Во время службы своей
в Подольской губернии он был в течение некоторого времени адъютантом П. X.
Витгенштейна, командовавшего армией, расположенной на юге страны.
Судя по всему, Алексей Сергеевич был типичный служака из
дворян-крепостников, - один из тех, на кого опирались жестокие законы
армейской жизни того времени. Уверенный в справедливости этих законов, он
был чужд каких бы то ни было умственных интересов. Офицерские похождения,
безудержный разгул и карты наполняли его жизнь в часы, свободные от службы.
Однажды, много лет спустя, сын спросил у отца о прошлом своего рода.
Алексей Сергеевич ответил:
- Предки наши были богаты, прапрапрадед ваш проиграл семь тысяч душ,
прапрадед - две, дед (мой отец) - одну, я ничего, потому что нечего было
проигрывать, но в карточки поиграть тоже любил...
Тотчас по возвращении в свою усадьбу (в эти годы он обладал всего
сотней душ крепостных обоего пола) Алексей Сергеевич принялся наводить в ней
суровый порядок. От природы он обладал деспотическим характером, а годы
военной службы укрепили в нем наклонность к властолюбию, черствость души. К
тому же он был глубоко убежден в незыблемости священного помещичьего права
полновластно распоряжаться жизнью и судьбой крепостных крестьян. Свято верил
он и в то, что крестьяне обязаны заботиться о благе и процветании своего
помещика. Поэтому он ввел самую тяжелую барщину, при которой крепостным
вовсе не оставалось времени для работы на себя. "Всю неделю работали для
него, а для себя только по ночам да по праздникам", - вспоминал один из
грешневских крестьян.
Среди поощрительных мер в малодоходном некрасовском имении преобладали
розги и кулачная расправа. Все грешневские старожилы, которых в начале
нашего века удалось найти и расспросить биографам поэта, в один голос
подтвердили, что наказания на конюшне были самым обыкновенным явлением в
Грешневе. Местный житель Платон Прибылов подтвердил, что Алексей Сергеевич
"крестьян часто сек, особенно за пьянство". Случалось, что во время охоты
псари избивали по барскому приказу какого-нибудь ловчего или егеря за самую
мелкую оплошность.
|
|
