| |
Всё небесное пространство
На одно лишь ей убранство,
Вишь, в приданое идет:
Целиком небесный свод
Ей с морями, областями,
Поселеньями, садами,
С кормной птицей всех сортов
И скотиной всех родов,-
Будет тут тряхнуть червонцем!
Только жаль, что вместе с солнцем
Ей придется всем владеть
И сношенья с ним иметь...
Впрочем, что же, бог помилуй!
Как войдем мы только в силу,
Можно, знаешь, и тово...
Рати двинуть на него...
Не большая ведь персона,
Да и светит-то как соня,
Не заботясь ни о чем,
Ну да мы его пугнем!"
Молча слушал Пантелей
То, что баял Елисей,
И потом сказал с улыбкой:
"Ну, смотри, брат, как ошибкой
Не вломися в чепуху,
Уморишь всех со смеху...
Есть ли месяцу причина
Выходить за твово сына?
Да притом и небеса
Без него что за краса!..."
Елисей вельми серчает
И, подумав, отвечает:
"Что сказал, то докажу,
Всех на свете пристыжу".
Тут он всё пересказал,
Что мудрец ему сказал.
Пантелей пожал печами.
"Славны бубны за горами",-
Он подумал, а потом
Занялся и пирогом...
Так прошло около часу,
Елисей напился квасу
И хотел ложиться спать
На дубовую кровать,
Вдруг, обрадованный, слышит:
У ворот свиньюшка дышит
Так, что ажно всё дрожит.
Елисей туда бежит,
Сына у двери встречает,
Лобызает, обнимает,
А Роман вместо ответа:
"Вот царевна Ясносвета",-
Говорит ему, и он
Отпускает ей поклон...
Сердце пляшет от блаженства
У царя! Все совершенства,
Всё, чем славен женский пол,
В Ясносвете он нашел.
Весть гремит меж тем в народе,
Что луны теперь в природе
Уж не будет, что она
За Романа отдана.
Кто шататься в пьяном виде
Ночью любит, тот в обиде
Был при случае таком;
А кто любит царский дом,
Тот в сильнейшем был восторге,
И в трактирах, и на торге,
И в домах, и на дворах
Пел с восторга, так что страх...
И придворные того же
Были мненья: всех пригожей,
Всех яснее, всех белей,
И прекрасней, и умней
Все царевну признавали
Да из чарок попивали...
Лишь один царь Пантелей
Что-то не был веселей...
Без любви и без привету
Он смотрел на Ясносвету,
И так пристально смотрел,
Что самой ей надоел...
Чтоб скорей окончить дело
И кутить опосле смело,
В честь счастливому концу,
Молодых ведут к венцу...
Обвенчали по порядку...
Чуть не пляшет царь вприсядку,
Так он счастью сына рад!
"Был я (мыслит он) богат,
А теперь уже найпаче
Буду впятеро богаче...
Что за нужда, коль темно
Будет в небе всё равно!..
И кому это обидно,
Что луны не будет видно?
Молвит всяк, уняв тоску:
"Знать в бессрочном отпуску,
Знать, светить ей надоело,
За другое взялась дело",-
Потолкуют да потом
И забудут чередом...
От того их не убудет...
Перву ночь теперь не будет
В небе сумрачном луны,
Диву даться все должны!..
Да и сам я подивуюсь,
На невестку полюбуюсь:
"Что, голубушка, сидишь
На земле, а не глядишь
Уж, как встарь бывало, с неба,
|
|
Словно с год не евши хлеба..."
Солнце красное садится,
Люд крещеный веселится...
Попиваючи винцо,
Царь наш смотрит на кольцо
На руке у Ясносветы
И поет ей многи леты...
Все спокойны, все поют,
А найпаче того пьют...
Царь лишь только Пантелей
Не стает всё веселей...
То глядит на новобрачных,
То теченье облак мрачных
Мутный взор его следит...
Елисей ему твердит:
"Что ты братец, что невесел,
Что ты голову повесил?.."
И уходит от него,
Не добившись ничего...
Там с придворными толкует,
Как он солнышко надует,
Как приданое луны
Получить они должны,
И потом, смеясь свирепо,
Обращает взор на небо...
Вдруг он видит: в небеса
Всходит свету полоса...
Он попристальней глядит...
Вот летит, летит, летит,
Светом радостным блистает
И на небо выплывает,
Миловидна и красна,
Словно прежняя, луна.
"Различать я не умею
(Говорит он Пантелею,
Указав на высоту),
Эту как зовут звезду?.."
Пантелей глядит, хохочет,
Елисея так порочит:
"Ну, брат сделал ты чуху,
Уморишь всех на смеху,
Это просто ведь видна
Настоящая луна..."
-"Как!" - царь в бешенстве взывает,
Мудреца тут призывает,
Задает ему допрос.
А мудрец, повеся нос,
Елисею отвечает,
Что он сам того не знает...
В это время и все гости
Небо взвидели; со злости
Стали жалобно кричать,
Что луна мешает спать,
С мест своих все поскакали,
Толковали, рассуждали
И кричали так, что дом
Обернули кверху дном...
Сам царевич в изумленьи
С места встал; как привиденье,
Помутился, побледнел
И на небо поглядел...
А меж тем с большим свирепством
Царь ругался над волшебством,
Проклинал его как мог,
Да простит ему то бог!
"Чрез ошибку эту злую
Взяли, может быть, простую
Девку мы себе в родство
(Говорит он). Шутовство,
Что ли, это, в самом деле?
Обмануть, что ль, нас хотели?"
И, серчая, что есть сил
Всю вселенну царь бранил...
А меж тем царь Пантелей
Делал во сто раз умней...
С Ясносветою несчастной
Что-то баял он согласно,
Всё об чем-то вопрошал,
Что-то всё припоминал...
Знать бы было интересно,
Да, на грех, то неизвестно...
Наконец царь Пантелей
Вдруг упал на шею к ней:
"Дочь моя! мое рожденье,
Небесам благодаренье!
Вновь ты мне возвращена!"-
Говорил он, а она
Так и падает на шею
Со слезами к Пантелею...
Тут подходит Елисей:
"Неужель отец ты ей?"
(Вопрошает)."Да, она
Точно та, что пленена
Встарь была Ходинамелем".
Одурманен, словно хмелем,
И Роман пришел в тот час,
Объяснилось всё как раз,
Все четверо обнялися,
Быть век в мире поклялися,
Безобидно проживать
Да деньжонки наживать.
Снова кубки заблистали,
Пить прилежней вдвое стали,
И пошел такой тут пир,
Что не знал подобных мир.
Я там был три сряду ночи,
Ел что было только мочи,
За стаканом пил стакан,
А всё не был сыт и пьян...
|
