| |
Театр, представляющий обширный луг, скошенное сено
частию поставлено в стоги, частию просушивается.
Местами разбросаны разные принадлежности сенокоса:
грабли, косы; стоит отпряженная телега.
Невдалеке видна река.
Сцена 1
Григорий и Калистратка.
Григорий
бросая грабли
Трапезовать прилично человеку,
Егда почует некоторый глад.
Дай закушу. А ты беги на реку
Да зачерпни водицы, Калистрат!
Или домой - чтоб нацедили квасу.
Калистратка, живой мальчик,
в халате, босиком, убегает с жбаном.
Велик господь! Подрезали траву -
И рожь поджали ко второму Спасу,
Там молотьбой займемся к Покрову,
А там простор крещенскому морозу,
Там Пост Велик, а там опять весна,
Весна - пора свезения навозу
С двора на пашню. Чудно создана
Природа-мать! Я к «Таинствам Натуры»
Имел когда-то «Ключ», да затерял.
Там сказано...
Вздрагивает.
Сцена 2
Григорий и девушки 1-я, 2-я и 3-я.
Через сцену проходит несколько крестьянских девушек
в чистых белых рубашках и цветных платках, с песнею.
Григорий
Эк, как горланят дуры!
1-я девушка
Бог на помочь.
Григорий
Спасибо бы сказал,
Да испугали.
2-я девушка
очень красивая
Мы не ведьмы, дядя.
Григорий
Не ведьмы-то не ведьмы, вижу я.
3-я девушка
Пойдем, чего остановилась, Надя?
Смерть жарко... в воду так и брошусь я...
Григорий
Да видишь, я задумался... Парила
Бессмертная ко господу душа,
Главу мою внезапно озарила
Мысль некая... Я думал не спеша
В нее войти - вдруг пенье...
3-я девушка
Ну, прощайте.
Григорий
Да вы куда?
2-я девушка
Купаться.
Девушки уходят с песней; слышны их голоса, смех и
через несколько минут плесканье в воде.
Григорий
С вами бог!
Играйте, смейтесь, песни распевайте...
Чу! бухаются в реку со всех ног!
Как тело-то с размаху молодое
Об воду ударяется... Эх-эх!
|
|
Сцена 3
Те же и Михайло Триумвиратов
(в гимназическом старом сюртуке, очень грустный)
Григорий
Ба! Миша! Ты откуда? Что такое?
Не выдержал?
Триумвиратов
Забраковали всех!
Григорий
в отчаянии, после минуты молчания
Не выдержал!.. Последние деньжонки
Я на него лет десять убивал,
Я покупал учебные книжонки,
Халаты шил и сапоги тачал!
Чтобы его в гимназию отправить,
Я продал жеребенка-сосуна,
Который мог со временем доставить
Мне денежки: резвее скакуна
Теперь на всем заводе у Тузова
Нет, говорят. Недавно вот на нем
Проехал барин: мещут огнь подковы!
А ты гляди да щелкай языком.
Лишив меня сокровища такого,
Ты нежностью сыновней не умел
Родителя утешить: из Тамбова,
Припомни, как ты пеший прилетел -
«Я не могу в гимназии остаться:
И там посекли»; я еще побил
И приказал обратно отправляться,
Да сам пешком туда же поспешил.
Насилу всё уладил, награжденье
Единое имея впереди,
Что в высшее ты вступишь заведенье
В столичном граде. Бог тебя суди!
Копя гроши в последнюю годину,
Я в путь тебя отправил наконец.
Но паки ты поверг меня в кручину -
Не выдержал экзамену, подлец!
Триумвиратов
Не я один. Вот тоже сын Тузова,
Сын нашего повытчика - Харчин
И многие.
Григорий
Не ты один? Ни слова!
Что выдумал еще - не он один!
Тузову всё простительно: богаты
Соседи наши; возвратился вспять -
И рад отец, и мать, и сестры рады,
И наши же поля начнет топтать
С отцовской стаей ветреный невежда.
Но ты, но ты... сын нищего дьячка,
Семьи своей единая надежда,
С тобой теперь разделка коротка!
Замахивается.
Что пялишься? Я выместить намерен
Отцовскую печаль свою
Немедленно... а завтра, будь уверен,
Я абие тебя побью!
Триумвиратов
Отец! отец! оставь угрозы,
Напрасно сына не брани.
Я плачу, видишь эти слезы -
Уже не первые они.
Ребенком ветреным, с косичкой,
Когда еще, и глуп и мал,
Я гнался за невинной птичкой
И с грядок репу воровал,-
Уже тогда твой взор суровый
За мной заботливо следил:
Ты бил дубинкою сосновой,
Лапшой березовой кормил!
А в бурсе... Там, от боли воя,
К сеченью приводим был вновь
По суткам на горохе стоя,
Простаивал колени в кровь.
Ох! памятна мне эта бурса -
Вовек не позабыть о ней,
Но гимназического курса
Воспоминания свежей.
Что сделать розгой или палкой
Возможно - сделано давно.
В душе я трус какой-то жалкой:
Мне честь, бесчестье - всё равно;
Что б предо мною ни творили -
Смотрю с безмыслием глупца:
Вот правого приговорили,
Вот оправдали подлеца,
Молчу - полнейшая безгласность!
Как будто нет во мне души!
Над всем господствует опасность
Хватить березовой лапши.
Ну, словом, розочной науки
Я всю исчерпал благодать.
Зачем же старческие руки
Тебе напрасно утруждать?
Григорий
А всё побью. Но изложи сначала
Причину - почему не принят?
Триумвиратов
Наступил
Век строгости какой-то небывалой...
Да вот Харчин: уж как прилежен был!
Он до того зазубривался часто,
Что отливали мы его водой.
И что ж? увы!... Ну, уж пускай бы нас-то:
Нет, и его... пешком пошел домой...
Бедняжка! как он трусил! как боялся!
Отец сердит и беден. Что-то с ним?
Я к Харчину душевно привязался:
Всегда задумчив, болен, нелюдим,
Боюсь, что он не выдержит печали.
Калистратка
за сценой
Вот батюшка... ах, братец!.. ты...
|
