Явление 10
Лоскутков и Ростомахов.
Ростомахов. Здравствуйте, почтеннейший... читал я в газетах, у вас, говорят, продается картина с изображением трех собак, двух свиней, барана и человека в черкесской шапке,– мне, признаться, и свиньи ваши, и человек, и бараны – наплевать!.. А вот собаки меня интересуют – я собак чрезвычайно люблю; даже, могу вам сказать, уважаю. Собака – это превосходнейшее произведение природы; лучше человека... человек – тунеядец, свинья, с позволения сказать, разные мерзости делает, обкрадывает господ, а собака,– поверите ли, почтеннейший,– я сам жалею, что не родился собакой... а? лучше бы... а? да говорите же, почтеннейший! (Довольно сильно толкает его в плечо.) Лоскутков (струсив). Совершенная правда... я даже сам чувствовал иногда желание превратиться в собаку... собаке и платья никакою не надо, и квартиры может не нанимать, и даром ее добрый человек покормит... совершенная ваша правда... бедному человеку гораздо выгоднее родиться собакой. Ростомахов. То-то же, мой почтенный! Да будь вы собакой, я же за вас рублей бы пятьдесят, а может, и сотню дал... а теперь, по правде сказать, гроша не дам! Ха-ха-ха! Ей-богу, медного гроша не дам... Что вы так сморщились и сычом на меня смотрите...- а? Лоскутков. Ничего-с, удивляюсь вашему красноречию, глубокомыслию, так сказать... Ростомахов. Напрасно, почтеннейший... ничего не получите... Я за такую дрянь не плачу... а вот картину, пожалуй, куплю, если собаки хорошо сделаны... Ну что ж, продадите? Лоскутков. К крайнему моему сожалению, не могу-с... уж продана. Ростомахов. А, ну, продана? нечего и толковать... жаль! Я люблю картины, где этак изображают собак... у меня, я вам скажу... пропасть таких картин... даже живописца нанимаю... чуть отличится собака какая-нибудь, тотчас с нее портрет!.. десять тысяч ему в год плачу! Лоскутков (в сторону). Десять тысяч! Ростомахов. Чудесно делает, бестия, собак... просто собаку съел... у меня четыре комнаты увешаны собаками его работы... богатейшая галерея... слышите ли вы, черт вас возьми! (Хлопает его по плечу.) Восемьсот картин – и на всех собаки одна другой лучше... даже один кобель с желтыми подпалинами так сделан, что я в натуре лучше никогда не встречал... двухсот тысяч за него не возьму!.. Лоскутков (в сторону). Двухсот тысяч! У! какой туз! Ростомахов.
Уж, как я, такого парня
Нет и не бывало встарь,
Весь мой дом – большая псарня,
И я сам – отличный псарь!
Широки мои владенья –
У меня с давнишних пор
Десять тысяч душ именья
И осьмнадцать тысяч свор!
Дорога моя забава –
Да зато и веселит,–
Об моей охоте слава
По губернии гремит!
Как кубарь, матерый заяц
Чистым лугом подерет
И ушами, как китаец,
Хлопать в ужасе начнет,
Тут последняя копейка
Мне не стоит пустяка,
Только б Сокол или Змейка
Подхватили русака!
Лучшим псам и стол особый,
А отличных так люблю,
Что рядком с своей особой
И с женой своей кормлю!
Уж, как я, такого парня
Нет и не бывало встарь,
Весь мой дом – большая псарня,
И я сам – отличный псарь!
Слышите ли вы, черт вас возьми! а? Вот, не хотите ли, я вам расскажу, как мы охотимся... собаки лают... гам... гам... гам... на все голоса... охотники кричат: го-го-го-го!.. трубят в рога... бррр! И вдруг заяц летит на чистое поле... Ату его, ату!.. Слышите ли вы, черт вас возьми? ну да, я вижу, вы – дрянь!.. совсем не имеете страсти к охоте... Прощайте! (Идет и останавливается перед картиной.) Эту картину вы продавали? Лоскутков. Она самая. Ростомахов (сам с собою). Я таких собак сроду не видывал... живые, просто живые; надо их непременно в мою свору... в мою галерею... Ха-ха-ха! (Лоскуткову.) Вы мне непременно должны этих собак продать. Лоскутков. Не могу-с. Я уже имел вам счастие докладывать, что эта картина продана. Ростомахов. Продана! Ну так вы мне вырежьте одних только собак, а картина останется у вас, я вам за собак хорошие деньги дам. Лоскутков. Нельзя-с. Ростомахов. Можно... слышите ли вы, можно, черт вас возьми! я без этих собак от вас не уйду! Лоскутков. Как угодно-с... а я уж и задаток получил... Вот уж скоро за ней пришлют. Ростомахов. А вы не отдавайте... задаток можете возвратить. Я пяти тысяч не пожалею. Лоскутков. Пять тысяч! Да я за восемь ее продал. Ростомахов. Ну так я вам шестнадцать дам. Лоскутков (сам с собою). Батюшки! Что я наделал! шестнадцать тысяч! А я за пять продал!.. он меня ограбил... он меня разорил! (Ростомахову.) Вы, верно, изволите шутить? Ростомахов. Убирайтесь вы к черту с шутками!.. Я, мой почтеннейший, шутить не люблю!.. Стану я с вашей братьей шутить... вот вам и задаток тысяча пятьсот рублей ассигнациями,– остальные четырнадцать тысяч пятьсот рублей сейчас привезу и картину возьму. Ну? Лоскутков (в сильном волнении). Батюшки! Что тут делать?., не возьмешь – пять тысяч потеряешь; возьмешь – тот, чего доброго, пожалуй, в полицию тебя на старости потащит... процесс затеет с тобой... Никогда еще такой оказии со мной не случалось, деньги к тебе в руки сами идут, а взять боишься. Ростомахов. Ну?.. Лоскутков (сам с собой). Если бы хоть мне прежде с тем увидаться, можно бы как-нибудь его надуть... задаток возвратить... прибавить ему что-нибудь. Ростомахов. Ну что же вы, черт вас возьми... берете, что ли, деньги-то?., а не то прощайте! Лоскутков (кидаясь за ним). А! была не была! Извольте... уж нечего делать... решаюсь для вас... только вы уж пожалейте меня... ведь он может меня избить, в полицию отправить... прибавьте хоть целковичек. Ростомахов. Ну черт с вами! прибавлю хоть десять! вот задаток... Запишите мою фамилию: Савастьян Григорьев Ростомахов-Широколобов, отставной прапорщик, жительствую временно у Демута,[7] номер четыреста пятьдесят девятый. Прощайте. Лоскутков. Всех благ жизни. |
