Явление 5
Те же, Агнеса, Агата и несколько пансионерок (с шумом вбегают в калитку, которую забыл запереть Стукату).
Хор пансионерок.
Зелен луг, как серебро,
Блещут лоском воды.
Нет, adieu, {*} мадам Гро-Гро,
Мы хотим свободы.
Мы теперь уж к вам придем
Через две недели,
Мы грамматику поймем
В зимние метели.
Подождет и до зимы
Наш язык немецкий,
В бой вступаем с вами мы,
Как султан турецкий.
Зелен луг, как серебро,
Блещут лоском воды,
Нет, adieu, мадам Гро-Гро,
Мы хотим свободы.
{* прощайте (франц.).}
Анатоль (изумленный). Что это такое, Жером? Жером. Не знаю. Агнеса. Ах, куда мы попали? Какой прекрасный сад!.. Здесь нескоро найдет нас мадам Гро-Гро... повеселимся же мы!.. Агата. Ах, какие чудесные цветы, деревья... у нас нет таких... просто прелесть... Агнеса. А вон там замок... чей-то он?.. Жером. Как хороши! Что бы это было такое? Анатоль. Должно быть, какие-нибудь птицы... Агнеса. Будем же играть... нарвем цветов, наделаем букетов... Агата. И подарим мадам Гро-Гро. Жером. Да они говорят точно так же, как мы... Анатоль. Лучше нас, особенно та, что впереди... Агнеса. Идемте дальше!.. вот в эту аллею... Видите там оранжереи... (Идет впереди и наталкивается на Анатоля, который еще более смущается.) Ах! Анатоль. Ах! Агата (увидя Жерома). Ах, мы не одни... Жером. Какая прекрасная птичка!.. Агнеса. Это, может быть, хозяин замка... Какой хорошенький!.. (Подходит к Анатолю.) Извините, сударь, что мы вошли в ваш сад без позволения... Ха-ха-ха-ха!.. Мы ушли от мадам Гро-Гро. Анатоль. Мадам Гро-Гро! Это, вероятно, также птица?.. Агнеса. Птица? Вы шутите... Мадам Гро-Гро... это содержательница пансиона, к которой отдали нас учиться наши папеньки и маменьки... Анатоль. Маменьки? Разве у вас есть еще и маменьки? Агнеса. А как же?.. У кого есть папенька, у того есть и маменька... Анатоль. Слышишь, Жером? (Агнесе.) А что это такое маменька? Агнеса. Особа, которая иногда целует нас, кормит конфектами, а иногда бранит, и которую мы очень любим... Анатоль. У меня вот нет маменьки... Агнеса. Очень жаль, сударь, что вы имели несчастие ее лишиться. Анатоль. Лишиться? Я не имел ее. Агнеса. Ха-ха! Вы шутите!.. Нам говорили в пансионе, что это невозможно... Анатоль. Дедушка Стукату нам об этом не говорил. Агнеса. Он, видно, так же зол, как наша мадам Гро-Гро... вообразите себе: она не пускает нас гулять и говорит, что девушки наших лет должны только учиться... Анатоль. Девушки? А что это такое девушки? Агнеса. Неужели вы не знаете?.. Мы, сударь, мы и есть девушки... неужели вы приняли нас за мальчиков? Анатоль. Нет, но я в первый раз слышу... Агнеса. Неужели вы, сударь, никогда не видели женщин? Анатоль. А что это такое женщины? Агнеса. Так вы ничего не знаете? Вот, видите, мы-то и есть женщины... а вы мужчины. Анатоль. Дедушка Стукату мне ничего этого не сказывал! Агнеса. Какой же он странный! Анатоль. Я думал, что вы птицы. Извините меня, я вырос в этом замке и никогда не был за этой стеною; никого не видал, кроме моего учителя и слуги.
Здесь скучали не напрасно
Мы, как будто бы в аду:
Нас обманывал ужасно
Наш почтенный Стукату.
Толковал он про растенья,
Про животных нам твердил,
А про лучший цвет творенья –
Про девиц – не говорил.
Чем рассказывать о птицах,
Насекомых разлагать,
Что б ему нам о девицах
Просто лекции читать.
Мы тогда б и спать не стали,
А всё слушали б тишком,
Что б узнали – записали
И поверили потом.
Агнеса. Бедненький! Как вас обманывали!.. Мне вас очень жаль!.. Так и быть, я расскажу вам, что знаю... (Проходят в глубину сада; Жером и Агата подходят ближе; прочие пансионерки гуляют в разных местах сада и разговаривают между собою.) Жером. Так вот что!.. А мы ничего не знали, отомщу же я этому дедушке Стукату! Я бы хотел поблагодарить вас за то, что вы просветили мой разум, но я не знаю, как благодарят женщин... Агата. Кланяются, а иногда целуют руку, иногда же... Жером. Что? Агата. Если родственники, целуют и в щеку, губы... Жером. Что же мне сделать?., чтобы не ошибиться, выбирая... я лучше исполню все три изъявления благодарности. (Склоняется, целует руку.) Ах, как приятно! (Хочет поцеловать.) Агата. Перестаньте... Жером. Но вы сами сказали... (Обнимает и целует ее.) Ах, как хорошо! как хорошо!
Агата отбегает, Анатоль и Агнеса одходят.
Анатоль. Теперь я всё понял! Жером. Нет, не всё. (Ему на ухо.) Обними, так поймешь и то, почему птичкам весело. (Уходит за Агатою.) Агнеса. Отчего вы вдруг так задумались? Анатоль. После того, что мне объяснилось... благодарю вас, вы так много меня научили. Агнеса. О, я сама еще так мало знаю, могу ли я научить... Анатоль. Позвольте мне обнять вас... Агнеса. Как можно! Это может только муж. Анатоль. А что такое муж? Агнеса. Человек, который женится на какой-нибудь девушке, получив на то согласие родителей и полюбив ее. Анатоль. Я люблю вас. Агнеса. В самом деле?., так скоро... нет... вы говорите слишком опрометчиво... даже нам, пансионеркам, так судить не пристало.
У нас в пансионе обычай давнишний
Влюбляться в наставников наших в ходу.
Все милы, всех любят; тут был бы не лишний
И даже ваш старый урод Стукату.
Будь гадок учитель и пуст, как статуя,
На час полюбить нам его нипочем.
Но этой любовью себя практикуя,
Мы сердце и душу, как дар, бережем.
На всё мы решиться готовы из шутки,
Но помним, что сердцем не должно шутить,
Влюбляться возможно и десять раз в сутки,
Но раз только в жизни возможно любить.
Потому не должно так торопиться... нужно сперва подумать... о, я очень знаю... Анатоль. Я люблю вас!.. Жером (бежит от дверей). Дедушка Стукату идет, дедушка Стукату... Ай, что нам делать! Анатоль. Если он увидит! Агнеса. Надо спрятаться. Жером. И не один дедушка! Кто-то еще... Ах, твой папенька... беда!.. беда!.. Пансионерки (сбегаясь). Что такое, что? Анатоль. Что нам делать? Жером. Спрячьтесь, спрячьтесь! Пансионерки. Куда? Жером (бегая). А вот! сюда... в этот садок... на минуту... Анатоль. Он пустой... мы высадили своих попугаев в маленькие клетки и повесили на деревья... подите сюда... Пансионерки. Хорошо! хорошо!
Бегут все к садку и входят в него; Апатоль и Жером задергивают занавеску,
входят Стукату и маркиз. | 
