Некрасов обычно охотился в лесах трех смежных губерний - Ярославской, Костромской, Владимирской. Но из писем его можно узнать много подробностей еще и об охоте в Новгородской губернии, где он также любил похаживать с ружьем, приезжая сюда ненадолго из Петербурга. Сестра Анна Алексеевна писала, что охота была для него не только забавой, но и "средством знакомства с народом". После общения с крестьянами, наслушавшись их разговоров, он уверял ее, что самый талантливый процент из русского народа отделяется в охотники. И почти всегда привозил из своих странствий запас для будущих произведений.
Осенью 1852 года он часто охотился по линии только что построенной Николаевской железной дороги - первой в России.
"...Эта дорога как будто нарочно пролегает через такие места; которые нужны только охотникам и более никому: благословенные моховички с жидким ельником, подгнивающим при самом рождении, идут на целые сотни верст - и тут-то раздолье белым куропаткам!" Так писал он Тургеневу, тоже страстному ружейному охотнику и знатоку природы, отбывавшему в это время ссылку в Спасском. Некрасов знал, чем лучше всего развлечь своего друга, и потому посылал ему обстоятельные отчеты о своих скитаниях по лесам и болотам.
В письмах Некрасова появляются тоже своего рода "записки охотника". Он делает лаконичные зарисовки природы, сообщает о своих трофеях: "В три мои поездки туда убил я поболее сотни белых и серых куропаток и глухарей, не считая зайцев..." - записывает "новое словечко", услышанное в Новгородской губернии, которое ему очень понравилось: паморха. "Знаешь ли ты, что это такое? Это мелкий-мелкий, нерешительный дождь, сеющий как сквозь сито и бывающий летом. Он зовется _п_а_морхой_ в отличие от _изморози_, идущей в пору более холодную".
Он рассказывает об унылой и бедной стороне, невероятно дикой, куда еще не проникло изобретение пороха, где неласково встречают людей с ружьем и охотятся на уток особым способом: "Мужик идет по болоту и, завидев молодую утку, старается упасть на нее брюхом, что иногда и удается ему. Не думай, что я шучу. Я это сам видел".
И сколько таких наблюдений выпадает на долю охотника! Чего стоит одна только встреча с бабой, собиравшей в лесу гнилые масляники! Усталые и голодные охотники, потерявшие дорогу, спросили, как пройти в ближайшую деревню Борки, и получили вот какой ответ:
Скинь портки,
Так и дойдешь в Борки, -
и больше ничего нельзя было добиться от этой бабы, глядевшей на господ с ружьями, как заметил Некрасов, "с невероятным озлобленьем" (21 октября 1852 года).
Так он описывал в письме к Тургеневу свои охотничьи приключения. И тут же не забывал напрмнить, что пришло время прислать для "Современника" статью о книге С. Т. Аксакова "Записки ружейного охотника" (Тургенев прислал, и статья вскоре была напечатана).
Спустя год Некрасов опять пишет "охотничье" письмо и опять в Спасское, автору "Записок охотника": "Живу я с конца апреля [1853] в маленьком именьишке моего отца, которое он передал мне, близ города Мурома; деревенской жизнью не тягощусь..." Охота в окрестностях сельца Алешунино оказалась очень недурна: "В мае месяце убито мною 163 штуки красной дичи, в том числе дупелей, бекасов, вальдшнепов и гаршнепов 91 штука".
Пожив в заброшенной деревне, набравшись новых впечатлений в общении с крестьянством и с природой, Некрасов вскоре задумал роман на живую современную тему. В сохранившихся главах этого незаконченного романа (он озаглавлен "Тонкий человек") легко заметить сочетание двух линий, двух жизненных пластов: городского, столичного, и поместного, деревенского. Отсюда образы двух молодых дворян, задумавших совершить путешествие во Владимирскую губернию, картины природы, охоты, крестьянского труда, образы крепостных.
"Тонкий человек" - одно из тех произведений, которые показывают, что Некрасов был одаренным прозаиком, хотя его возможности в этой области не развернулись до конца. Он сам относил этот незавершенный роман к лучшим своим сочинениям в прозе (наряду с "Петербургскими углами"), считая его достойным "возобновления" когда-нибудь для будущих читателей.
Тростников, как бы представляющий в романе автора, едет вместе со своим приятелем Грачевым, богатым петербургским барином, в его имение на берегу Оки, недалеко от Мурома. Несомненно, в описании этой поездки, весеннего разлива рек, не раз преграждавшего путь двум друзьям, в изображении усадьбы Грачева, затопленных деревень и тамошних крестьян, никогда не видевших своего барина, отразились впечатления Некрасова от его пребывания в "именьишке" Алешунино ранней весной и летом 1853 года. Это подтверждают и подлинные географические названия, сохраненные в тексте, и описания природы Владимирской губернии, и реальные биографические штрихи (в частности, в романе описана любимая охотничья собака Некрасова по кличке Раппо).
Но не так уж важны источники повествования и споры о том, какое конкретное лицо имел в виду автор, рисуя образ Грачева. Гораздо важнее, что он не пощадил Грачева и обошелся с ним довольно сурово. Он тщательно и подробно нарисовал портрет "тонкого человека", дворянского интеллигента с его жалобами на скуку и разочарование, с его мнимым отвращением к той жизни, которую он ведет, с его громкими словами о необходимости переменить эту жизнь, отказавшись от друзей, женщин, карт, оперы, и уехать навсегда в деревню, чего он никогда не сделает. Он рассказал и о тщеславии своего героя, и о его самодовольстве; ничего по-настоящему не зная, он был "знаток решительно во всем: в женщинах, в музыке, в лошадях, в литературе, в астрономии, в политике". Он указал, наконец, едва ли не главную черту, в которой люди этого типа находят удовлетворение своему самолюбию: "...Я человек необыкновенно тонкий", - думает наш друг Грачов..."
Но полнее всего образ мыслей и характер "тонкого человека" раскрываются в его отношении к народу, к мужику, о котором у него свои понятия. Вот одна сцена из некрасовского романа: молодой ямщик, стараясь помочь путникам, которых задержало половодье, решается верхом на лошади пуститься вплавь по затопленному лесу.
"- Воротись, сумасшедший! - строго крикнул Тростников.
- Оставь его, душа моя, - сказал Грачов, - нам же лучше, он поторопит
мужиков.
- А как потонет?
- Ну, вот, потонет!
- Или простуду схватит: теперь не лето.
- Вот еще! Да разве они когда простужаются? О чем вздумал беспокоиться! Право, ты шутник.
И он расхохотался.
Пусть не подумает читатель, - продолжает автор, - что герой наш имел злое сердце; нет, он был добр, и не было щедрее его человека, когда дело шло о том, чтоб вознаградить труд мужика... Но только он держался такого мнения, что мужик одарен железным здоровьем, что он не должен знать ни усталости, ни болезней и что нет такого труда, который непозволительно было бы взвалить на плечи русского мужика..."
В соответствии с этим разъяснением автора находятся и другие суждения Грачева - об отсутствии чувства природы у крестьянина, о его равнодушии к жизненному благополучию, о том, что жителям затопленной деревни, среди которых есть и дети и больные, даже полезно жить почти под открытым небом, в жалких шалашах, потому что в это время они дышат воздухом, а вода очищает и промывает их жилища.
Словом, писатель нашел возможность с разных сторон представить читателю либерального помещика Грачова; в сущности, его следует рассматривать как одну из ранних разновидностей того социального типа, разоблачение которого в дальнейшем станет предметом некрасовской сатиры. Фигура Грачова занимает свое место где-то посередине между помещиком Данковым, бегло обрисованным в "Трех странах света", и Агариным из поэмы "Саша", создававшейся в те же годы, что и "Тонкий человек".
В романе есть примечательное место, где упомянуты "петербургские приятели" двух путешественников. Их зовут Ильм_е_нев, Горновский, Лодкин. Нетрудно догадаться, что подразумеваются Тургенев, Грановский, Боткин. На их авторитет ссылается Грачов в спорах с Тростниковым о крестьянах, но тот отзывается о столичных приятелях с явной иронией.
Автор же добавляет от себя: "...их приятели были, точно, люди или, вернее сказать, говоруны умные, блистательно образованные и начитанные, и Тростников сам уважал их мнение не менее Грачева, однако ж он остался при своих мыслях о предмете спора..." Эти слова характерны для отношения Некрасова к тем из либеральных литераторов, кто был связан с ним работой в "Современнике": среди них были люди, мнение которых он уважал, постоянно им интересовался.
Ценное свидетельство об этом оставил П. В. Анненков; по его словам, Некрасов "обладал такой широтой разумения, что понимал истинные основы чужих мыслей и мнений, хотя бы и не разделял их" (из письма к А. А. Буткевич, 1879).
Так определяется в романе общественная позиция автора. Характерно, что Тростников, говорящий от его имени, во всем противоположен Грачеву, особенно же в отношении к крестьянству. Он любуется мужеством и силой ямщиков, верит в возвышенные чувства простоте крестьянина, хотя не может не замечать его темноты и неразвитости. Он с негодованием- слушает рассуждения Грачева на эти темы. Картины крестьянского труда сливаются в сознании автора - Тростникова - с картинами природы, ее весеннего цветения: "Молодо-зелено, куда ни кинь глазами..."
Как раз на этих страницах некрасовской прозы в рассказе о половодье впервые появляются те беспомощные зайцы, застрявшие на окруженных водою островках, каких наблюдал, конечно, сам Некрасов во время весеннего путешествия на лодке. А спустя много лет он рассказал о них в знаменитых теперь стихах, посвященных русским детям ("Дедушка Мазай и зайцы").
Все это написано с любовью к природе, с поэтическим воодушевлением и - местами - в ясно ощутимой гоголевской стилистической манере, - она видна в рассуждениях о пестроте весеннего поля, еще не тронутого сохой земледельца, в замечаниях о меткости народного слова-прозвища, в развернутых сравнениях.
Если в предыдущем прозаическом сочинении Некрасова - романе "Три страны света" - мы встречали еще декларативные признания в любви к мужику, то в "Тонком человеке" даны подробные зарисовки сельской жизни, с симпатией обрисованы люди крепостной деревни, опоэтизирован их труд, показаны их быт и отношения к помещикам, впрочем, пока еще довольно идиллические.
Первые четыре главы "Тонкого человека" Некрасов напечатал в январском номере "Современника" за 1855 год (последнюю из них составляет драматическая сцена "За стеной", которая справедливо считается лучшим произведением Некрасова в этом жанре). Остальные главы незавершенного романа были разысканы и опубликованы К. И. Чуковским только в 1928 году. Почему Некрасов оставил незаконченным роман, значительная часть которого уже была написана? Вряд ли можно предполагать, что одной из причин была болезнь автора, усиление которой относится примерно ко времени поездки в Алешунино. Ведь болезнь не помешала же его работе над "Сашей" и другими произведениями!
Гораздо важнее, что в середине 50-х годов Некрасова неудержимо тянуло к стихам, форме, более ему свойственной, в которой ему легче, естественнее было выражать свои мысли и чувства. Не говоря уже о том, что какое-нибудь "опасное" стихотворение можно было озаглавить "Из Ларры" и выдать за перевод с испанского.
Некрасову принадлежат важные замечания о стихах и прозе. В одной из рецензий 1854 года {Рецензия на "Повесть в стихах" Н. Д. Хвощинской включена в "Полное собрание сочинений и писем" Некрасова (т. 9, 1950, стр. 676-673) с оговоркой; однако принадлежность ее Некрасову нам кажется несомненной.} он судил об этом так: "...различие между стихами и прозой не есть только внешнее: оно обусловливается самым содержанием литературного произведения". Кроме того, дело прозы - анализ действительности, способность передать оттенки мысли, все изгибы психологического развития характеров; а поэт "одним образом, одним словом, иногда одним счастливым звуком достигает той? же цели, как бы улавливает жизнь в самых ее внутренних движениях; без этого... дара напрасно станет писатель пригонять рифму к рифме и строчку к строчке..."
Тяга к стихам заметно усилилась у Некрасова к концу "мрачного семилетия". Если в августе 1853 года Грановский, встретивший больного поэта в Москве, свидетельствовал, что он пишет мало стихов ("не до стихов мне, говорит он"), то всего через несколько месяцев, в ноябрьском письме к Тургеневу, Некрасов говорит уже совсем другое. По-прежнему жалуясь на болезнь горла и крайнюю раздражительность нервов, он сообщает своему другу: "...и вдобавок - стихи одолели - т. е. чуть ничего не болит и на душе спокойно, приходит муза и выворачивает все вверх дном..."
|
[1]