Некрасов Николай Алексеевич
 VelChel.ru
Биография
Хронология
Статьи
  · А.Ф. Кони. Николай Алексеевич Некрасов
  · В. Жданов. Некрасов
  … Часть первая
  … … I. Детские годы
  … … II. Петербургские мытарства
  … … III. Годы «Литературной поденщины»
  … … IV. «О сцена, сцена! Не поэт, кто не был театралом...»
  … … V. Годы «Поворот к правде»
  … … VI. В школе Белинского
  … … VII. Душа нового направления
  … … VIII. «Отечественные записки» меняют квартиру
  … … IX. Будни «Современника»
  … … X. «С замком на губах»
  … … XI. Его «вторая муза»
  … … XII. «Вместе с одним сотрудником...»
  … … XIII. Дела и дни
  … … XIV. Любовь-ненависть
  … … XV. В родных местах
  … … XVI. От прозы к стихам
  … … XVII. «Внимая ужасам войны...»
  … … XVIII. Стихи, которые жгутся
  … … XIX. Новый человек в «Современнике»
  … … XX. «Не небесам чужой отчизны - я песни родине слагал!»
  … Часть вторая
  … … I. «В столицах шум...»
… … II. «Триумвират» во главе «Современника»
  … … III. Конфликты углубляются
  … … IV. «Порвалась цепь великая...»
  … … V. «Опять я в деревне...»
  … … VI. Стихи для народа
  … … VII. «Бросайся прямо в пламя!»
  … … VIII. «Уведи меня в стан погибающих за великое дело любви!»
  … … IX. В Карабихе и вокруг нее
  … … X. В борьбе с реакцией
  … … ХI. «Неверный звук»
  … … XII. Снова «Отечественные Записки»
  … … XIII. Русские женщины
  … … XIV. Крестьянская симфония
  … … XV. Последние песни
  … Основные даты жизни...
  · Д.П. Святополк-Мирский. Некрасов
  · З.П.Ермакова.Кто скрывается за инициалами «А. С»?
  · Е.Б. Белодубровский.К датировке записки Некрасова к Н.А. Ратынскому
  · Б.В. Мельгунов.О 300-м стихе поэмы «Саша»
Семья
Галерея
Кому на Руси жить хорошо
Поэмы
Элегии и думы
Ранние Стихотворения
Стихотворения
Стихотворения 1875-1877
Из водевилей...
Русским детям
Песни
Пьесы
Сказки
Ссылки
 
Николай Алексеевич Некрасов

Статьи » В. Жданов. Некрасов »
Часть вторая » II. «Триумвират» во главе «Современника»

Новая обстановка сложилась к этому времени в редакции "Современника". Еще перед отъездом Некрасова сюда пришел студент педагогического института Николай Добролюбов со своей первой статьей; она была напечатана Чернышевским осенью 1856 года. Когда редактор журнала возвратился, Чернышевский представил ему молодого критика, своего единомышленника, уже успевшего за минувший год зарекомендовать себя серьезной работой в журнале.

Некрасов одобрил этот выбор и, не колеблясь, согласился привлечь Добролюбова к постоянной работе. С осени 1857 года Чернышевский поручил ему вести важнейший отдел журнала - литературную критику и библиографию.

Некрасов сказал Добролюбову, что просит его писать в журнал сколько успеет, "чем больше, тем лучше". А еще через несколько месяцев Добролюбов стал одним из членов редакции журнала, наравне с Некрасовым и Чернышевским. Поистине только Некрасов с его опытным глазом мог с такой смелостью привлекать к работе молодых, начинающих журналистов, а ведь именно им предстояло в сложной обстановке 60-х годов определять своей деятельностью лицо и направление журнала.

А. Н. Пыпнн свидетельствует: "...Со времени вступления в "Современник" новых сотрудников старый приятельский кружок отнесся крайне враждебно не только к этим сотрудникам, но и к самому Некрасову. На него посыпались бесконечные укоризны". Легко представить себе, как раздражен был "старый кружок", когда вслед за Чернышевским в редакции появился еще один "семинарист" - Добролюбов. Новичок казался им мальчишкой, не имевшим ни солидной подготовки, ни репутации.

Многие из них довольно долго не знали, кому же принадлежат критические статьи и библиография, которые анонимно появлялись в каждой книжке журнала. Боткин, Григорович обращались к Некрасову с вопросами по этому поводу, но он обычно отшучивался и уклонялся от ответа. Однажды Боткин проявил настойчивость:

- Признайся, Некрасов, ты, говорят, выкопал своего критика из духовной семинарии?

- Выкопал, - отвечал Некрасов. - Это мое дело. Примерно такой же разговор позднее произошел у Некрасова с Тургеневым. Как вспоминает Панаева, Тургенев заявил, что "Современник" скоро станет исключительно семинарским журналом: что ни статья, то автором оказывается семинарист!

- Не все ли равно! - возражал Некрасов. - Кто бы ни написал статью, лишь бы она была дельная!

Понятие "семинарист" для обоих собеседников, конечно, обозначало тогда нечто большее, чем просто воспитанника семинарии, - подразумевался разночинец, демократ, интеллигент из народа.

Некрасов и Чернышевский получили с приходом Добролюбова сильное подкрепление, соотношение сил в "Современнике" заметно менялось, что не замедлило сказаться на облике журнала. "Редакционный триумвират", стоявший теперь во главе "Современника" (три Николая, как пошутил кто-то), стремился придать ему характер боевого органа русской демократии.

Добролюбов оказался неутомимым тружеником, человеком идеи и долга. И даже те, кто скептически отнесся к появлению этого "мальчишки" в редакции солидного журнала, вскоре должны были отдать должное его уму, знаниям, одаренности. Что же касается Некрасова, то он скоро по-настоящему привязался к новому сотруднику, полюбил его как сына и постоянно о нем заботился. По выражению Чернышевского, любовь к Добролюбову освежала сердце Некрасова.

Редактор "Современника" всячески старался укрепить авторитет молодого литератора в глазах писателей старшего поколения. Так, еще в конце 1857 года он заранее готовил Тургенева, оставшегося за границей, к предстоящему знакомству с новым сотрудником: "Читай в "Современнике" "Критику", "Библиографию", "Современное обозрение", ты там найдешь местами страницы умные и даже блестящие: они принадлежат Добролюбову, человек очень даровитый".

Тургенев заинтересовался этими статьями; читая их в Париже, он посылал запросы то Панаеву, то Боткину: "Кто этот Лайбов?"

Однако по приезде в Петербург Тургенев занял недружелюбную позицию по отношению к Добролюбову; он раздражался его независимостью в суждениях, равнодушием к авторитетам, побаивался его острого языка. Постоянно бывая в редакции, Тургенев с явным удивлением смотрел на привязанность Некрасова к молодому критику. Тургенев ходил по пятам за Некрасовым, и многие замечали, что он ревнует его к Добролюбову.

На петергофской даче у Некрасова каждый месяц собирались за обеденным столом сотрудники - старые и новые. Здесь те, кто еще не знал Добролюбова, имели возможность внимательно к нему приглядеться. Он сидел всегда спокойный и невозмутимый. Высокий, с крупными чертами лица, в очках, он был похож на строгого педагога или протестантского пастора (таким запомнил его П. М. Ковалевский). Рядом с ним чаще всего сидел Чернышевский, бледный и худощавый, с длинными светлыми волосами, в золотых очках. Один из таких обедов, напоминавших выставку цвета русской литературы, описан в воспоминаниях Ковалевского.

Некрасов разливал суп в голове длинного стола, Панаев - щи в противоположном конце. За столом сидели Тургенев, Анненков, Гончаров, Островский, Полонский, Дружинин, Чернышевский, Добролюбов. Представители "новых людей" обычно не принимали участия в общей оживленной беседе. Они больше молчали и слушали, не скрывая несколько иронического отношения к окружающему. Один только раз, когда заговорили о некоем стихотворце, который писал оды Николаю I и хлопотал о перемене своей фамилии на фамилию Николаевский, Добролюбов довольно громко сказал:

- Как переименовали Грязную улицу...

Дело в том, что Грязная улица в Петербурге недавно была переименована в Николаевскую {Теперь улица Марата.}.

Услышав меткое слово, Анненков поднял над тарелкою ладони и изобразил ими рукоплескание. Но там, добавляет Ковалевский, это не было даже замечено...

Однажды Некрасов заехал по делу к Добролюбову, жившему на Фонтанке, и был поражен его сырой и неуютной квартирой с обвалившейся штукатуркой, с жалкой хозяйской мебелью. Он тут же отправился к Чернышевскому и сказал ему:

- Я сейчас был у Добролюбова, я не представлял себе, как он живет. Так жить нельзя, надобно приискать ему другую квартиру. Неужели вы не могли сказать мне об этом раньше?

Чернышевский смутился: ему частенько случалось бывать у своего нового друга, но он никогда не замечал недостатков его квартиры.

Некрасов не бросал слов на ветер. Уже через несколько дней Добролюбов расстался со своим жилищем на Фонтанке и переехал прямо на "литературное подворье": Некрасов поручил Авдотье Яковлевне спешно привести в порядок две Комнаты, находившиеся рядом с их новой большой квартирой на Литейном проспекте, угол Бассейной (в доме Краевского), где они поселились в августе 1857 года (здесь Некрасов прожил последние двадцать лет своей жизни). Часть этой квартиры занимала редакция "Современника". Комнаты Добролюбова были отделены от большой квартиры площадкой, через которую, как вспоминал брат критика Владимир, "мы выходили в кухню и квартиру Панаева".

Так Добролюбов стал жить почти вместе с Некрасовым и Панаевыми. Большую часть времени он находился на их половине. Утром, часто после ночи, проведенной за столом, он приходил пить чай к Авдотье Яковлевне, рано встававшей. Днем здесь же обедал, а после обеда часто оставался работать вместе с Некрасовым - они занимались чтением рукописей, корректурами, говорили о делах журнала и составляли планы ближайших номеров. Чернышевский рассказывает, что они любили работать вместе, советуясь и помогая друг другу. Некрасов все больше ценил своего сотрудника; по мере того как перед ним раскрывались его светлая душа и благородный образ мыслей. Поэтому он был очень доволен, когда однажды Тургенев (после какого-то разговора с Добролюбовым) пришел к нему и выразил свое удивление по поводу исключительной образованности и начитанности молодого литератора.

- Я тебе говорил, что у него замечательная голова, - отвечал Некрасов. - Это, брат, русский самородок... Через десять лет своей деятельности он будет иметь такое же значение в русской литературе, какое имел Белинский.

Надо сказать, что, наблюдая за личностью Добролюбова, читая его статьи, знакомясь с его взглядами, Некрасов довольно часто вспоминал о Белинском.

* * *

Положение Некрасова как редактора и поэта в эти последние годы десятилетия было необычайно сложным. Он оказался в центре кипевшей идейной борьбы, в центре противоположных влияний - со стороны старых друзей, авторитет которых еще не померк в его глазах, и со стороны "новых людей", которых он не мог не поддерживать, ибо это отвечало его образу мыслей и представлению о направлении журнала.

Правда, он делал попытки примирить обе стороны, но словам М. А. Антоновича, "Некрасову, видимо, не хотелось прерывать всякие связи, а тем более враждовать с давнишними приятелями, и он всячески старался устроить между ними и новыми сотрудниками хотя какой-нибудь дурной мир..." Он энергично защищал Чернышевского перед Толстым; в письмах Тургеневу то хвалил статьи Чернышевского в "Современнике" (30 июня 1857 года), то дипломатически упоминал о "печати односторонности", которую тот будто бы успел наложить на журнал (27 июля 1857 года), то подчеркивал, что увеличением подписки на 1858 год "Современник" обязан именно Чернышевскому (сентябрь 1858 года).

Однако все это было нужно и важно лишь до той поры, пока сохранялась надежда на возможность некоторого единства внутри редакции. Как только определилось, что такого единства не будет, Некрасов перестал заботиться об "обязательном соглашении", которым уже начинал тяготиться, и стал думать о привлечении новых талантливых писателей, которые могли бы сознательно поддержать уже сложившееся направление "Современника".

Лицо журнала теперь все больше определялось идейным единомыслием его руководителей. Некрасов почувствовал твердую опору в своих молодых сотрудниках, обнаруживших такие драгоценные для литераторов качества, как широкий кругозор, литературная одаренность, эстетический вкус и высокая принципиальность. К тому же и Чернышевский и Добролюбов были горячими почитателями некрасовской поэзии, они нашли в ней выражение тех мыслей и взглядов, которые исповедовали сами; они так высоко ценили Некрасова, что порой впадали в преувеличения (сам Некрасов их не одобрял) и были несправедливы к его великим предшественникам.

"Такого поэта, как Вы, - писал Некрасову Чернышевский 5 ноября 1856 года, - у нас еще не было. Пушкин, Лермонтов, Кольцов, как лирики, не могут итти в сравнение с Вами".

Это заблуждение в отношении Пушкина и Лермонтова можно понять. Некрасов с большой силой писал о предметах, наиболее важных для его соратников: о русском крестьянине, о его нужде и горе, о мнимых друзьях народа - либералах, подчас более опасных, чем враги явные, с невиданной до того остротой поднимал больные вопросы современности. Наконец, его поэзия развивалась в русле гоголевского направления, а Чернышевский, как известно, считал, что "давно уже не было в мире писателя, который был бы так важен для своего народа, как Гоголь для России".

На первый взгляд может показаться странным, что критики-друзья, придавая поэзии Некрасова столь важное значение, не посвятили ей ни одной рецензии. Но это объясняется просто: писать о Некрасове в журнале, который он сам издавал, было невозможно. Когда Чернышевский решил перепечатать в "Современнике" три его стихотворения, он сопроводил их таким примечанием: "Читатели, конечно, не могут ожидать, чтобы "Современник" представил суждение о стихотворениях одного из своих редакторов. Мы можем только перечислить пьесы, вошедшие в состав изданной теперь книги..."

Сообщая об этом Некрасову в Рим, автор письма прибавил: "Я даже не сказал ни одного слова о сочувствии публики, чтобы не говорили: "Сами себя хвалят!"

Страница :    << [1] 2 3 > >
Алфавитный указатель: А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Э   Ю   Я   #   

 
 
      Copyright © 2024 Великие люди  -  Некрасов Николай Алексеевич